— Прикрой лицо. Нехорошо, если только принцесса будет в чадре.

Лично я не понимала, чем три девушки с закрытыми лицами лучше одной, но спорить не стала. Быстро прикрепила ткань заколками к волосам. Получилось криво. Ну и пусть. Я себя не вижу, а остальные как-нибудь переживут.

Я даже не успела подняться с подушек, как осторожное и мелодичное «леди?» возвестило о появлении служителя таможни у паланкина. Зная о необычайном высокомерии эльфов, которые в большинстве своем даже не трудились скрыть свое отношение к представителям других рас, я удивилась деликатному вопросу больше, чем если бы нас дружно извлекли из паланкина за волосы, завели руки за головы и уложили лицом в грязь. Между тем эльф терпеливо дождался разрешающего «да-да» от Лиссы и лишь после этого откинул шелковую занавеску.

Золотоволосый зеленоглазый таможенник был облачен во что-то, сильно напоминавшее синий гусарский ментик и белые лосины, расшитые золотым шнуром. Видавший виды, но с начищенной до блеска рукоятью меч у бедра выдавал похвальную привычку не только пользоваться оружием, но и хорошо ухаживать за ним. Эльф вежливо поздоровался, назвав почему-то принцессу «леди Раньей», но поправлять мы его не стали. Кто знает, что эти вампиры понаписали в нашем приглашении. Взгляд зеленых раскосых глаз внимательно просканировал окружающее пространство, после чего эльф не менее вежливо раскланялся и, попрощавшись, удалился.

— И это весь досмотр? — удивилась я. — Стоило будить ради этого? Где, спрашивается, осмотр багажа, проверка металлодетектором?

— Да-а-а, — мечтательно протянула Лисса. — Лично я бы не отказалась от личного досмотра таким красавчиком… Можно даже с особым пристрастием и тщательностью…

— А зачем? — непонимающе нахмурилась эльфийка. — На границе служат эльфы с особым даром. Он и так понял, что мы не везем ничего запрещенного, а значит, не представляем никакой опасности.

— Конечно… Мы только наследника украдем… — хихикнула я, чем вызвала недовольное фырканье Норандириэль.

Как и говорила принцесса, озеро пересекали на пароме. Вокруг скользили многочисленные лодки, напоминающие венецианские гондолы. Честно говоря, я никогда не была в Венеции, но думаю, если бы кто-то решился воспроизвести этот дивный город на восточный манер и перенес его через пустошь, то получился бы Вольтурнуиэль.

Центральный остров с его розовым дворцом словно выплыл из грез восточной принцессы. Никогда не думала, что дворец может быть настолько огромен: величиной со средний город. Сам дворцовый комплекс прятался за обширным фасадом зданий, отчего сильно напоминал крепость, стены которой высятся прямо из воды. Создавалось впечатление, что дворец вырос из воды сам по себе и умелые зодчие не имели к этому никакого отношения. Глядя на прозрачную голубую воду, в толще которой резвились разноцветные рыбки, хотелось выпрыгнуть из поднадоевшего паланкина, погрузиться в живительную влагу и не вылезать оттуда неделю. Пусть даже в одежде. Заодно и постирается. Только неимоверным усилием воли удалось сдержаться и не поддаться порыву. Судя по напряженному выражению лиц спутниц, они боролись с тем же соблазном.

А рыбки оказались весьма любопытными: они выныривали из воды, подпрыгивая довольно высоко, и резвились во все плавники. Пару раз особо любопытных приходилось вытряхивать из паланкина в воду.

ГЛАВА 18

Розовый дворец вблизи оказался еще великолепней, чем виделось с вершины хребтов, окружавших долину. Теперь я отчетливо понимала, почему архитектуру называют «застывшей музыкой». Паланкин бережно несли по довольно широким улицам, где без проблем могли разъехаться две повозки и не потревожить при этом прохожих на тротуарах. Для средневекового города, где карету зачастую сопровождает пара всадников, окриками и кнутом прокладывая дорогу храпящим лошадям, это немалое достижение. Сами чистые улицы казались вымытыми с мылом. А ведь в людских городах на зазевавшихся прохожих запросто могли вылить помойное ведро или содержимое ночного горшка, да еще и посмеяться над бедолагой. Стоит ли говорить, какой своеобразный запах стоял на улицах? Здесь же лабиринты мощенных булыжником улиц украшала многочисленная пестрота цветников с экзотическими растениями, зеленые газоны, цветущие и плодоносящие деревья, а также здания из розового с темными прожилками мрамора, словно выпрыгнувшие с фото из рекламного проспекта под названием «Вы можете жить в городе своей мечты». И от этого Вольтурнуиэль казался каким-то нереальным. Было стойкое ощущение, что это окружающее великолепие — просто дорогая декорация в съемочном павильоне, а упадет картон — и как в фильме «Ширли-мырли» окажется, что вокруг голая степь и вообще ничего, кроме песка и перекати-поле.

Во дворец вел коридорообразный вход-портал с громадными золотыми воротами, в которые вполне можно въехать верхом на Годзилле. Лично я решила, что переводить драгоценный металл на какие-то там ворота глупо и их попросту позолотили. Но эльфийка обиженно поджала губы, гордо вздернула аристократический носик и горячо заверила, что створки — точно золотые, а затейливые узоры чеканили лучшие мастера города, затратив на это целых три столетия.

Поймите меня правильно, чеканка получилась что надо, но тратить на ее создание века? Эти эльфы определенно чокнутые.

Думаю, о результате работы мастеров можно написать не одну книгу. Сам орнамент напоминал фантастическое кружево, в котором с ювелирной тонкостью исполнения передавались различные сюжеты из истории правящего рода. Общий смысл в том, что все предки Норандириэль были молодцы в любом деле и снискали славу на любом поприще. Может, так оно и было, спорить не стану. В конце концов ребята так долго жили, что вполне могли постичь множество ремесел в совершенстве, сотворить массу подвигов и написать о них кучу книг.

Скульптурная группа над входом изображала единорога и коленопреклоненного перед ним эльфа. Казалось, что животное вот-вот топнет ногой и убежит, а эльф поднимется с коленей, дабы размять затекшие от неудобной позы ноги.

Внутренний двор окружали мраморные двухъярусные аркады. Посередине двора стояли два пышных бронзовых колодца-водоема, увидев которые, принцесса тут же заявила, что здесь берут самую вкусную воду, какую ей доводилось пробовать.

Носильщикам пришлось обойти дворец, чтобы попасть к черному ходу. Пусть мы являлись приглашенными танцовщицами, имели свой паланкин и путешествовали в сопровождении собственной охраны — все равно были обслугой, а значит, зайти с парадного хода не могли. Оно и к лучшему. Там и без нас многолюдно (или многоэльфно?). Прислуга с ног сбилась, принимая лошадей, объясняя кучерам, куда следует отогнать экипаж высокородных гостей, и все равно образовалась приличная пробка. Надо же, даже в Средневековье, когда машин еще не было, имелись проблемы с парковкой.

У черного хода тоже толпился народ. Кого здесь только не было: танцовщицы, акробаты, какая-то девушка с огромной змеей на руках (змея злобно на всех шипела, но хозяйку все равно никто не пропустил), клоуны с ручными зверями и другие. Не всякий корпоратив в наше время может похвастаться подобным разнообразием приглашенных артистов. Охрипший от крика распорядитель, светловолосый надменный эльф, пытался организовать хотя бы подобие порядка, но тщетно. Гвалт стоял, как на птичьем базаре.

Я не большая любительница стоять в очереди и везде стараюсь проникнуть под универсальным предлогом «мне только спросить». Но усталый задерганный вид распорядителя просто кричал о том, что такой номер здесь не пройдет. Поэтому я щедро взвалила честь предъявить наши документы на спутниц, а сама просто откинула шелковый полог и принялась наблюдать за процессом.

Надо отдать должное распорядителю, в отношении моих подруг он поступал, точно как шпион по отношению к красивым женщинам, — он их игнорировал. И ни мольбы, ни увещевания, ни угрозы не могли заставить высокомерного и принципиального эльфа пропустить двух из кожи лезущих женщин без очереди. Леди нас не мог бы назвать даже завзятый льстец. Пропыленные насквозь и уставшие, в видавшей пустошь одежде, мы ничем не отличались от уличных попрошаек. Линк тоже пытался участвовать в процессе, но распорядителя не впечатлил даже вынутый из ножен меч. Его вообще уже ничем нельзя было удивить. Даже глотатель огня, который пытался поджечь упрямого эльфа, выдохнув на него струю пламени, просто опалил упрямцу брови, получил в лоб хорошо поставленным ударом и отлетел в конец очереди.